Форум » История России » Кесарю - кесарево! (Петр и кесарь Ромодановский)http://www.russedina.ru/articul.php?aid=11344&pid=16 » Ответить

Кесарю - кесарево! (Петр и кесарь Ромодановский)http://www.russedina.ru/articul.php?aid=11344&pid=16

Александр Трухин: В последнее время одно из самых упоминаемых в России имен - имя Петра Великого. В прошлом году первый император Всероссийский чуть было не победил в телепроекте "Имя Россия", в нынешнем упоминается - к месту, и не к месту - в связи с юбилеем Полтавского сражения. Однако, несмотря на вал официозных публикаций, эпоху Петра I мы знаем еще очень плохо. При внимательном рассмотрении здесь обнаруживается множество белых пятен и исторических штампов. Например, с легкой руки А.С.Пушкина мы привычно называем всех сподвижников великого реформатора России "птенцами гнезда Петрова". Между тем среди них был человек, не подпадающий под это определение хотя бы в силу своего возраста. Мы имеем в виду знаменитого князя-кесаря Федора Юрьевича Ромодановского.Он был, выражаясь современным языком, "политическим тяжеловесом" при Петре I. Находился рядом с царем с его малолетства. Петр доверял князю ответственнейшие дела, от которых в буквальном смысле зависела судьба империи. Учения "потешных" полков в селе Преображенском. Миниатюра из книги П.Крекшина "История Петра I". XVIII в. В начале славных дел Историки любят цитировать князя Бориса Ивановича Куракина: Ромодановский был "характеру партикулярного и собою видом монстра, превеликий нежелатель добра никому". Князь Куракин слыл человеком злоязычным, ябедником, к тому же соперничал с Ромодановским в карьерных делах, так что этот отзыв вряд ли может считаться беспристрастным. Если же рассматривать только факты, портрет получается совсем другой. Например, мало кто знает, что Федор Юрьевич был первым русским генералиссимусом (курьезность ситуации заключается в том, что он был пожалован этим званием за двадцать один год до того, как оно было официально введено в России). И не просто генералиссимусом, а "пресветлейшим". Именно Ромодановский был создателем и командиром первых "потешных" полков - Преображенского и Семеновского (полки подчинялись только ему). Отметим, что Преображенский полк не походил на обычное воинское подразделение, это было настоящее "государство в государстве", со своими структурами финансирования и снабжения, со своей юрисдикцией. Это была "вторая опричнина", кузница кадров - отсюда вышла вся новая русская знать, элита будущей империи. Петр долгое время титуловался "урядником Преображенского полка", - принимая подчеркнуто подчиненное положение по отношению к Ромодановскому. Осенью 1690 года полки нового строя под командованием князя Федора Юрьевича одержали первую победу над стрелецким войском. Правда, случилось это во время маневров, но Ромодановский готовил гвардию ко всяким неожиданностям! В 1691 году "бои" шли вокруг учебной крепости Пресбург под Москвой. Осенью 1694 года после знаменитых Кожуховских маневров Ромодановского стали называть еще и "королем" и "государичем". Обратим внимание: именно в этом году скончалась мать Петра, Наталья Кирилловна Нарышкина, которая после свержения Софьи являлась фактической правительницей государства! Ромодановский словно замещает ее... В 1694 году Петр пишет о Ромодановском: "Государь - человек зело смелый к войне". Ошибется тот, кто решит, что царь иронизировал. Князь Федор Юрьевич в окружении Петра был, пожалуй, единственным человеком, которому довелось по-настоящему понюхать пороху, - еще при царе Федоре Алексеевиче он был первым воеводой войска, действовавшего против турок. 13 августа 1678 года он разбил под Чигириным турецкую армию Каплан-паши. Ф.Ромодановский. Когда после сухопутных потех Петр обратил свой взгляд к морю, ему снова пришел на помощь Ромодановский. Впрочем, это еще вопрос, кто выступил инициатором "морского проекта" юного царя. Сохранилось письмо, писанное в 1692 году, в котором говорится, что в Переславле, на Плещеевом озере, Петр строит корабль "по приказу государя своего генералиссимуса князя Федора Юрьевича". "Морские" походы Петра по Плещееву озеру, а потом и по Белому морю возглавлял все тот же Ромодановский - в чине полного адмирала. Но по-настоящему прославился князь тем, что был главным судьей Преображенского приказа. Этот приказ был первой русской политической полицией, а Ромодановский (и только он!) расследовал все дела о государственных и политических преступлениях. Ганноверский дипломат Ф.Х.Вебер так характеризовал деятельность князя в качестве главы Преображенского приказа: "За свои строгие и жестокие приговоры он почитался ужасом страны, не имел никакого сострадания и одним словом и взглядом нагонял страх на людей..." Но о его работе главным инквизитором империи поговорим отдельно. Пока лишь отметим, что на Ромодановского замыкались очень многие важные дела: он являлся главным правителем Москвы, надзирал за Новодевичьим монастырем, где томилась в заключении царевна Софья, ведал сбором пошлин, руководил Аптекарским и Сибирским приказами. А кроме этого, отвечал за проведение рекрутских наборов и заведовал снабжением армии артиллерией, литьем пушек и бомб (надо отдать должное князю Федору Юрьевичу: именно русская артиллерия выиграла Северную войну; в Полтавской битве у шведов было всего четыре орудия, у русских - 112 пушек). По некоторым сведениям, Ромодановские были хранителями личной царской казны. Существует рассказ о том, как после разгрома под Нарвой Федор Юрьевич передал Петру "государеву заначку" (ее хватило на несколько лет войны!). Во время частых и длительных отлучек царя (Азовские походы, строительство флота) весь административный аппарат страны обязан был выполнять распоряжения Ромодановского. Ни одна бумага не выходила из приказов без его ведома. Сделаем некоторые выводы. Сосредоточив в своих руках тайную полицию, административный аппарат и финансы, князь Федор Юрьевич Ромодановский реально отвечал за проводимые реформы, которые мы привычно называем "петровскими". Можно предположить, что он и был инициатором многих преобразований. Ведь реформы в России начались еще до Петра - при царе Федоре Алексеевиче и даже при Алексее Михайловиче, приближенным которого и был князь Федор Ромодановский. Когда король становится ферзем Вершины своего могущества Ромодановский достиг во время Великого посольства. Как считает современный историк, Петр "без душевных переживаний оставил страну, ибо до сих пор ею фактически не управлял". На время своего отсутствия царь передал верховную власть Федору Юрьевичу Ромодановскому. Под началом князя оказались Боярская дума, руководители приказов и высшие сановники - князья Борис Голицын, Семен Прозоровский и даже дядя государя Лев Нарышкин. Князь Борис Куракин свидетельствовал, что Петр велел "всем боярам и судьям прилежать до него, Ромодановского, и к нему съезжаться всем и советовать, когда он похочет". Как писал первый биограф Петра И.И.Голиков, "государь, чтоб уважить более князя Ромодановского, дал ему титул князя-кесаря и Величества, и сам делал вид пред ним подданнаго". Но мало кто знает, что подобная система отношений между ними установилась еще за несколько лет до этого! Еще во время Кожуховского похода Петр называл Ромодановского "Величеством", а себя именовал "холопом и последним рабом". Вот письмо из Нижнего Новгорода от 19 мая 1695 года: "Min Her Kenich. Письмо Вашего Пресветлейшества, государя моего милостиваго, в стольном граде Пресшпурхе мая в 14 день писанное, мне в 18 день отдано, за которую вашу государскую милость должны до последней капли крови своей пролить, для чего и ныне посланы... Засим отдаюсь в покров щедрот Ваших, всегдашний раб пресветлейшего вашего Величества бомбардир Piter". В 1696 году царь пишет из Воронежа к Ромодановскому: "Письмо ваше государское, марта 23 дня писанное, мне в 29 день отдано, в котором изволите гнев свой объявить, будто я, холоп ваш, к вам, государю, не пишу. И я, государь, уже другое письмо пишу, разве прежнее письмо как истерялось. А здесь, государь, милостью Божиею и вашим государским щастием все строица к морскому каравану с поспешанием; а что впредь станет делатца, писать буду. Холоп ваш каптейн Питер". 20 июля 1696 года Петр сообщает Ромодановскому о сдаче Азова: "Min Her Koninch. Известно вам, государю, что благословил Господь Бог оружия ваша государския, понеже вчерашнего дня молитвой и щастием вашим государским, азовцы, видя конечную тесноту, сдались... Piter". Вообще, переписка Петра I и Ромодановского поражает. Письма царя очень похожи на рапорты подчиненного своему командиру. Точно в таком же тоне пишут князю-кесарю и ближайшие сподвижники Петра: Меншиков, Федор Апраксин и другие. Великий инквизитор Надежды, которые на него возлагались, князь-кесарь оправдал сполна, ликвидировав стрелецкий заговор 1698 года и предотвратив другие попытки отобрать престол у "загостившегося в Европах" молодого царя. Все дело в том, что Ромодановскому удалось создать очень эффективный механизм политического сыска. Вот один пример. В 1700 году князь-кесарь приказал разыскать скрывшегося от следствия раскольника Григория Талицкого (тот призывал стрельцов воспользоваться отсутствием Петра I и выбрать на царство боярина Михаила Черкасского). Сыщики получили приказ искать его "по городам и по селам, и по монастырям, и по приходским церквам, и по рыбным ловлям, и на кораблях, и на карбусах, и на мелких судах, и во всяких местах". Талицкий был схвачен спустя всего лишь месяц! В 1705 году Ромодановский вел расследование о "ворах астраханских и с Дону", а в 1707-м - по делу гетмана Мазепы. Работа Преображенского приказа строилась на доносах. При этом Ромодановский свято соблюдал правило - доносчику первый кнут! Это должно было гарантировать от фальшивых обвинений. Историки именуют Ромодановского палачом. Действительно, дознания он вел с исключительной жестокостью, поражавшей даже привыкших к виду крови современников. "Которого-де дня государь и стольник князь Ромодановский крови изопьют, того дня и те часы они веселы, а которого дня они крови не изопьют, и того дня им хлеб не есца", - говорили узники Преображенского приказа. В народном мнении Петр и Ромодановский идут в злодействах рука об руку. Но в реальности Петр превзошел своего "учителя". Именно он разработал детальный "Обряд, како обвиняемый пытается". Путешествуя по Европе, Петр купил в Митаве машину для отсекания голов (некий прообраз гильотины; сам Петр назвал ее "мамура"). Ее он послал Ромодановскому "в подарок". Князь-кесарь отписал царю, что опробовал "мамуру", обезглавив двух разбойников (совершенно справедливо - казненные были убийцами). Вообще, проблема наведения порядка была главной проблемой петровского правления. Общее число "воров" (так в России называли всех преступников) в стране достигало нескольких сотен тысяч (!) человек, разбойничьи шайки, по сути, являлись небольшими армиями, "регулярно" организованными и вооруженными (они даже имели артиллерию!). Они контролировали целые провинции. Даже в столице разбойники грабили и убивали людей среди белого дня. Ромодановский успешно решил эту проблему. Ганноверский дипломат Ф.Х.Вебер писал: "Князь Федор Юрьевич был в Москве высший или главный судья ("supremus justitiarius"). Он наказывал подсудимых, не спрашиваясь ни у кого, и на его приговор не было никакой жалобы... Он судил беспристрастно и не брал подарков... Он осудил и перевел много воров и разбойников... После того как он в последнее время своего управления повесил за ребра 200 таких преступников, этот род казни устрашил несколько и уменьшил число уличных разбойников". Современники ужасались - и искали этому оправдания. Так, царский токарь Андрей Нартов писал: "Если бы многие знали то, что известно нам, дивились бы снисхождению его. Если бы когда-нибудь случилось философу разбирать архив тайных дел его, вострепетал бы он от ужаса, что соделывалось против сего монарха". Мы никоим образом не хотим оправдать Ромодановского, но трудно предположить, что партия противников петровских реформ (кружок царевича Алексея или старообрядцы), придя к власти, проводила бы другую политику. Утро стрелецкой казни И при всем том князь Федор Юрьевич Ромодановский не был кровавым садистом. В этом убеждает история так называемого "стрелецкого бунта" 1698 года. На самом деле бунтов было два. Первый имел причины чисто экономические: стрельцы били челом на то, что "хлеб дорог". Это возмущение князю-кесарю удалось подавить бескровно. Стрельцов-челобитчиков удалили из Москвы, отправив служить на литовскую границу. Петр был взбешен. Первый (и единственный) раз он высказал Ромодановскому свое недовольство. Царь написал князю-кесарю из Амстердама: "Зело мне печально и досадно на тебя, для чего ты сего дела в розыск не вступил - Бог тебя судит!" В конце мая 1698 года стрельцы решили вернуться в столицу. Правительственные войска встретили их под Новым Иерусалимом. Стрельцы были разбиты. Так представляют дело учебники истории. Но в действительности стрельцы не оказали сопротивления: потери преображенцев составили четыре человека ранеными). Ромодановский провел следствие, приказал казнить 56 зачинщиков бунта, остальных разослал по местам службы. Но Петру это показалось мало. Он примчался в Россию и лично принял участие в расследовании. Стрельцов свозили в Преображенское, где допросы велись день и ночь. Страшными пытками были получены признания в том, что стрельцы решили "разорить Немецкую слободу и побить немцев за то, что от них православие закоснело, побить и бояр... государя в Москву не пустить и убить за то, что почал веровать в немцев", возвести на престол царевну Софью. Эти дни историк С.М.Соловьев характеризует как "время террора". В сентябре и октябре число казненных перевалило за тысячу. "Петр сам рубил головы стрельцам, - писал историк С.Ф.Платонов, - и заставлял то же делать своих приближенных и придворных... Сам царь с видимым удовольствием присутствовал при истязаниях". Но стоило Петру уехать в Воронеж, оставив расследование на Ромодановского, как казни тут же прекратились! За это время князь-кесарь отправил в каторгу более 600 человек, но ни одного на плаху. Не потому, что втайне сочувствовал стрельцам; напротив, у него были с ними личные счеты - во время восстания 1682 года "надворная пехота" зверски убила двух его близких родственников. Просто руководитель тайной полиции Петра I был по-своему справедливым человеком. Он не верил официальной версии о стрелецком бунте и не хотел пятнать себя кровью невинных людей. Вернувшийся в январе 1699 года из Воронежа Петр был крайне раздражен прекращением казней. По его приказу в феврале 1699 года было казнено еще несколько сот стрельцов. Но Петр продолжал доверять Ромодановскому. И доверял на протяжение всей своей жизни. Историки подсчитали, что большую часть своего царствования Петр провел вне России - участвовал в военных походах, ездил по заграницам, обустраивал вновь приобретенные провинции. "На хозяйстве" оставался князь-кесарь. Двуликий Янус В отличие от Петра, который не знал другого времяпрепровождения, кроме службы, у Ромодановского была своя приватная, частная жизнь. В домашнем обиходе он был приверженцем старинных русских обычаев. В его московском доме, занимавшем добрую четверть Моховой улицы у Каменного моста, сохранялся традиционный боярский уклад. Хлебосольством князь превосходил прочих "птенцов гнезда Петрова". Но изысканных блюд не жаловал, потчуя гостей русскими щами, бужениной из баранины с чесноком, старинными медами и пирогами с угрем. Впрочем, у Федора Юрьевича были свои причуды: он любил зазывать к себе и напаивать "до изумления", узнавая, таким образом, тайные мысли гостей. Водка была собственного изготовления - он настаивал на спирту красный испанский перец со специями. Сам князь-кесарь до старости отличался могучим здоровьем, хмель его не брал. А еще Ромодановский славился любовью к ручным медведям. Огромные звери, послушные воле хозяина, забавляли гостей на пирах, выполняли роль лакеев, а иногда и сторожей. Интересно сравнить домашний быт двух правителей России. Один одевался в скромный военный мундир, другой - в роскошные одежды (иностранцы нередко называли их "царскими"). Один ютился в скромных и тесных покоях, "не любил никакой пышности, великолепия и многих прислужников", другой обитал в роскошных палатах, окруженный многочисленной челядью. Один отдыхал от государственных дел на верфи, в кузнице или токарной мастерской, другой в качестве развлечения предпочитал соколиную охоту. Об этом "хобби" стоит рассказать поподробнее. По инициативе князя-кесаря в 1701-м и 1703 году издаются указы о запрещении частным лицам охотиться в окрестностях Москвы. За недозволенную охоту с высших чинов брали по 100 рублей с каждого уличенного в браконьерстве, черни грозила "ссылка в Азов с женами и детьми на вечное житие". Историки делают вывод, что Ромодановский "заведовал царской охотой при Петре I". Но ведь Петр не любил охоту! О чем открыто признавался, например, ганноверской курфюрстине Софье. А вот Ромодановский для участия в охоте приглашал иногда до 500 человек, сам выезжал на арабском жеребце, обоз со съестными припасами и напитками ехал вслед. У Федора Юрьевича была и другая страсть - "огненная потеха". По распоряжению князя-кесаря на Красной площади для него была специально оборудована трибуна для просмотра фейерверков - "триумфальная светлица". Современники сообщали, что в фейерверке 1693 года был представлен огненный вензель князя Ромодановского. Кстати, княжеский герб Ромодановского выглядел вполне по-царски: черный дракон в золотом поле. Изображение этого мифического существа служило символом монаршей власти в Англии, Испании и Венгрии, право помещать его на своих гербах имели правители Дании и Швеции. Дракон изображен на гербе Казанского царства. Случайно ли это? ...Существуют и другие факты, которые не вписываются в канву традиционного учебника истории. Князь Федор Юрьевич имел право входить в кабинет Петра I в любое время без доклада. А вот Петр не осмеливался въезжать в экипаже во двор Ромодановского - царю приходилось оставлять одноколку у ворот и идти пешком, как и всем остальным чинам Российской империи. Датский посланник Юст Юль, приглашенный как-то на пир к правителю Москвы, с недоумением наблюдал, как Петр демонстрировал свое почтение князю-кесарю: "На этом вечере царь долго с ним разговаривал. Ромоданов(ский) пространно передавал ему свои соображения, как все устроить к лучшему, а царь терпеливо и почтительно слушал его, время от времени, как сын у отца, целуя у него руку". Во время триумфов одержавшие победы русские войска с развернутыми знаменами, с трофеями и пленными шли парадным маршем не к царскому дворцу, а к дому князя-кесаря (иногда это было одно и то же здание: например, в марте 1698 года Петр пожаловал князю Федору Юрьевичу свою кремлевскую резиденцию - Потешный дворец, но Ромодановский не захотел жить в Кремле и отдал дворец под Приказ тайных дел). Петр желал, чтобы и у князя-кесаря в Петербурге была достойная резиденция, и лично работал на ее строительстве простым мастеровым. Свой загородный дворец в Ропше он подарил сыну Ромодановского Ивану Федоровичу. Когда князь-кесарь приезжал по делам в Петербург, Петр с приближенными пешими отправлялись встречать его далеко за город. Именно Ромодановский производил в высшие чины, в том числе присваивал их самому Петру Алексеевичу. Когда в 1713 году адмирал Федор Апраксин известил Петра, что тот произведен в генералы, царь с искренней радостью сообщил своей жене Екатерине: "Адмирал объявил мне милость государя нашего - чин генерала полного, чем вас, яко госпожу генеральшу, поздравляю". В 1714 году шотландец Питер Брюс, находившийся тогда в Петербурге, так описывал торжества по случаю морской победы при Гангуте: "Процессия проследовала в крепость, где вице-царь Ромодановский, сидевший на троне (! - И.К.) в окружении сенаторов, приказал вызвать перед собранием контр-адмирала Петра и принял от него письменную реляцию об одержанной победе. После того как реляция была зачитана, он, приняв ее к сведению, задал контр-адмиралу различные вопросы..." Князь-кесарь вел себя с Петром очень независимо. Невозможно представить в устах другого царедворца, например, того же Меншикова, следующие слова, адресованные Ромодановским Петру: "Неколи мне с Ивашкою знаться - всегда в кровях омываемся, ваше то дело на досуге стало знакомство держать с Ивашкой, а нам недосуг" (выражение "знаться с Ивашкой Хмельницким" на языке приближенных Петра означало "запить", "удариться в загул". - И.К.). Или, например, он делает выговор "капитану Питеру" за то, что тот поздравил его с праздником Пасхи заодно с другими. Петр немедленно отвечал: "Изволишь писать про вину мою, что я ваши государские лица вместе написал с иными, и в том прошу прощения". Ромодановский выступал против женитьбы Петра на Марте Скавронской, неприязненно относился к "шведской полонянке" и не считал нужным скрывать этого. Царь же свое недовольство князем-кесарем был вынужден держать при себе. В 1713 году он писал Апраксину: "С дедушком нашим, как с чертом вожуся, а не знаю, что делать. Бог знает, какой человек". Чем же можно объяснить такие странные отношения, сложившиеся между Петром и Ромодановским? Это не признательность монарха к своему подданному, оказавшему пусть даже и великие услуги, не любовь к фавориту (царская любовь была недолговечна - Меншиков едва не угодил на плаху, другой любимец Петра, князь Василий Долгоруков, был отправлен в Сибирь), а нечто большее. Рискнем предположить, что в России на протяжении четверти века существовало реальное двоевластие! Кесарь и его август Иностранные дипломаты называли Ромодановского "вице-царем". Но они мало что понимали в нашей политической системе. В общем, и мы сегодня мало что в ней понимаем. Итак, что же такое - князь-кесарь? Отношение к тому или иному титулу на Руси с древности было крайне серьезным. Неуважение к нему считалось тягчайшей обидой, а споры о титуловании нередко заканчивались кровопролитием. Титул во многом определял судьбу человека. Обратимся к этимологии слова "кесарь". Владимир Даль в своем "Толковом словаре" лаконичен: "Монарх, властелин", "титул римских императоров". Это искаженное слово "цезарь", которым называли себя преемники Октавиана Августа, независимо от того, состояли они в родстве с Цезарем или нет. На Руси хорошо знали историю Древнего Рима. Помнили о том, что в 285 году император Диоклетиан провел административную реформу: сделал цезарем своего старого боевого товарища Марка Аврелия Валерия Максимиана и поручил ему руководство "германским фронтом". Максимиан правил на Западе (со столицей в Милане), а Диоклетиан - на Востоке. Впоследствии была организована тетрархия ("четверовластие"), система, в которой двое более молодых соправителей, Констанций Хлор и Галерий, получили титулы цезарей, и империя была неофициально разделена на четыре части. "Такая система не только упрощала управление и оборону, но и должна была решить вопрос о престолонаследии, поскольку было решено, что двое цезарей займут место августов, когда последние откажутся от своей должности", - сообщает современная энциклопедия. Престолонаследие - вот в чем дело! Историки гадают, что стало бы с Россией, если бы Петр погиб в одном из сражений, например, при Полтаве или в Прутском походе, скончался во время одного из заморских путешествий? Думается, все бы шло по намеченному (еще в начале правления Петра) плану. ...Странному "политическому тандему", как сказали бы мы сегодня, удивлялись не только иностранцы. Даже первый биограф Петра И.И.Голиков был вынужден обратить внимание на тот факт, что "Петр Великий, с самого начала правления своего... хотел, чтобы его почитали некоторым образом подвластным князю Ромодановскому". Но это встретило сопротивление знати. А.С.Пушкин в подготовительных текстах к своей "Истории Петра" записал: "Оппозиция негодует (на Петра. - И.К.)... что дал князю Ромодановскому власть неограниченную. Сие бояре почитали истреблением знатных родов". И далее: "Князь Ромодановский был истинный бич горделивости боярской". Очень ценное замечание! Романовы не чувствовали себя на троне прочно. Опасность исходила в первую очередь от "боярской оппозиции". Для того, чтобы удержаться на престоле, Петру необходима была поддержка клана, "родной крови". Но интересно, что своей родне - Нарышкиным и Лопухиным - Петр как раз и не доверял, Ромодановскому же верил безгранично. В чем же причина? Можно предположить, что князь Федор Юрьевич находился в более тесных родственных связях с Петром, чем это было принято думать. Кремлевский адюльтер . В народе неслучайно ходили упорные слухи, что Петр - не "природный" сын Алексея Михайловича. Рассказывали, что царица Наталья Кирилловна призналась в этом перед смертью Петру. Известный историк-публицист А.М. Буравский полагает, что считать Петра "не настоящим" Романовым "были серьезные основания. Уже хотя бы физический облик Петра. Все Романовы, начиная с первого царя Михаила и его отца Филарета, были, грубо говоря, маленькие и толстые. Дети Алексея Михайловича от Милославской тоже росли типичными Романовыми - маленькими, упитанными, психологически стабильными, добродушными..." Петр же был высоченным, смуглолицым, темноглазым, обладал огромной физической силой. Но все это можно сказать и о князе-кесаре! Возможно, князь Федор Юрьевич был... настоящим отцом Петра. Дворцовая сплетня называла нескольких любовников Натальи Кирилловны, например, патриарха Иоакима, постельничего Стрешнева, конюха Доброва и даже двоюродного брата царицы Петра Нарышкина! Но ведь и Ромодановский вырос во дворце, согласно разрядным книгам, числился "комнатным стольником" Алексея Михайловича. В молодости был очень хорош собой. Любопытная деталь: князь Федор был первым, кого позвали к родильному столу в Грановитую палату, на котором лежал новорожденный Петр! И еще любопытный факт. По некоторым сведениям, князь-кесарь отвечал за выдачу "государевых медальонов" (особых медалей) побочным детям Петра и осуществлял негласный надзор за ними - "во избежание воровства и смуты". Такое дело, на наш взгляд, можно было доверить только ближайшему родственнику! Именно "родственной" поддержкой Ромодановского и стоящего за ним клана можно объяснить победу "партии" Нарышкиных над Софьей. Победу полную, неожиданную, а самое главное - бескровную (а ведь казалось, что страна стоит на пороге гражданской войны). Клан Ромодановских был силен. Они происходили из старинного рода князей Стародубских. Правда, рюриковичами они были, что называется, "второго ряда". Но все же были намного знатнее Романовых. Ромодановские были боярами, полководцами, дипломатами, крупными администраторами. Отец нашего героя Юрий Иванович был любимцем царя Алексея Михайловича, его "премьер-министром", возглавлял Пушкарский приказ, был воеводой в Казани. Еще один Ромодановский - боярин Григорий Григорьевич - был генералом (это звание в России ввели еще в 1620-х годах), главнокомандующим русской армией в войне с Турцией. А самое главное - у них были связи с верхушкой русской аристократии, мощная фракция в Боярской думе, авторитет, который зарабатывался на протяжении столетия, богатство, многочисленные сторонники. Все это клан Ромодановских бросил на весы - и чаша Петра перевесила. Операция "преемник " Нашу версию о "дублере" Петра или его "преемнике" подтверждают события, которые произошли после смерти Федора Юрьевича Ромодановского в 1717 году. Петр похоронил своего наставника и сподвижника с высшими государственными почестями в московском Георгиевском монастыре (случайное ли совпадение, что эта обитель была первым родовым монастырем дома Романовых?), а затем... возложил титул князя-кесаря на его сына Ивана Федоровича и утвердил за ним должность начальника Преображенского приказа. 24 февраля 1718 года Петр пишет Ивану Ромодановскому: "...как словесно Вашему Величеству били челом, так и письменно доносим, дабы благоволили дела Приказу Преображенского принять так, как блаженные памяти отец ваш управлял". История повторилась! Петр в письмах называет Ивана Федоровича Ромодановского "Величеством" и подписывается "нижайшим слугой". Когда в апреле 1718 года новоиспеченный князь-кесарь в первый раз в новом качестве посетил Петербург, "государь выехал с великою свитою к нему навстречу". В 1719 году, когда князь Иван Федорович решил проинспектировать балтийскую эскадру, Петр пригласил молодого Ромодановского на свой корабль и приказал салютовать ему выстрелами из 15 пушек с каждого корабля. Впрочем, Петр относился со странным почтением к сыну князя-кесаря и раньше. Так, 1 июля 1706 года из Киева Петр писал князю Федору Юрьевичу: "При сем поздравляю Вашему Величеству тезоименитством сего дня вашего сына, а нашего государя царевича и великого князя Иоанна Федоровича. Piter". (Обратите внимание на титулование: если сын Ромодановского "государь царевич и великий князь", то кто же в таком случае сам Ромодановский?) Петр требовал неукоснительного соблюдения этикета в отношении семьи "его Величества", не прощая никаких вольностей даже своей супруге. На одном из праздников он заставил Екатерину - а она уже была императрицей! - выпить штрафной кубок за то, что она села в присутствии стоявшей княгини-кесарши, жены Ивана Федоровича. Наша гипотеза дает ответ и на другую историческую загадку: почему Петр, создававший инструкции и указы на все случаи жизни, не позаботился о своем завещании? В регламенте "О наследии престола" от 5 февраля 1722 года (на самом деле документ был написан еще в 1715 году. - И.К.) Петр отменил старый порядок передачи царской власти от отца к старшему сыну, оставив за собой право самому назначать наследника - вопреки традициям российской и иностранных монархий. Другими словами, после смерти Петра на престоле Российской империи мог не обязательно оказаться представитель династии Романовых. Возможно, это была попытка официально закрепить передачу престола Ромодановским. Намерения Петра опередила болезнь. Возможно, смерть императора ускорили его приближенные... 28 января 1725 года Петр скончался, не успев обнародовать свою волю. А дальше последовал переворот. Гвардия, ведомая фельдмаршалом Алексашкой Меншиковым, провозгласила императрицей Екатерину. Князь-кесарь Иван Федорович Ромодановский оказался не у дел - он был далеко, в Москве, и сопротивления не оказал (хотя, вероятно, что мог бы - многие отказывались присягать Екатерине I). Ему просто не хватило честолюбия. Но кто знает, по какому пути пошла бы Россия, если бы в 1725 году был жив Федор Юрьевич? Екатерина лишила Ивана Ромодановского титула князя-кесаря. Правда, чтобы подсластить пилюлю, оставила в его ведении Москву, произвела в действительные тайные советники и даже пожаловала высшим орденом империи - Святого Андрея Первозванного... Он скончался в царствование императора Петра II. Наследников у него не было, и род российских князей-кесарей на нем пресекся. Вскоре личность Федора Юрьевича Ромодановского начала обрастать мифами. Историки и писатели рисовали образ "шута и палача", непонятной причуды Петра. Возможно, это был политический заказ Романовых, заинтересованных в том, чтобы правда о Ромодановском исчезла из памяти потомков. Но навсегда останется в истории России этот незаурядный человек - "из комнатных стольников князь Федор Юрьевич Ромодановский, муж верный и твердый, со всегдашним надзирательством". Иван Крылов

Ответов - 1

Наталья Михайловна: Переливал ли Пётр Первый колокола на пушки? В соответствии с концепцией Г.М., религии во время Петра не было. Хотя, в принципе, колокола могли быть «вечевыми» - для всеобщего оповещения. Но в таком случае, их не должно быть слишком много. И смысл переплавки теряется.



полная версия страницы